Полотна нашего земляка Василия Сычева никого не оставляют равнодушным. Но особенно по сердцу они пензякам, поскольку на многих его картинах запечатлены уголки старой Пензы, причем некоторых зданий в реалиях нет. Они остались только на холстах художника. Василий - участник крупнейших российских и зарубежных выставок, в последние годы живет в Москве, но нам все же удалось взять у него интервью.
- Учитывая, что ваш отец Александр Евгеньевич Сычев тоже художник, другого выбора, кроме как пойти по его стопам, не было?
- Отец в душе художник, но не в прямом смысле живописец - он искусствовед и коллекционер. Мой путь к живописи начался, как и у многих, с детских поделок, рисования в альбомах, лепки и любви к природе.
В детстве не было таких развлечений, как смартфон и Интернет, поэтому часто наблюдал за природными явлениями, и всегда было желание зафиксировать момент и сохранить его, но не в виде фото, а в виде какого‑либо образа (творчески переосмыслить). Далее - несколько лет художественной школы. И хотя в общеобразовательной я показывал хорошее знание иностранных языков, любовь к живописи перевесила, поэтому остановил выбор на Пензенском художественном училище.
Педагоги ПХУ привили любовь к реалистичному изображению природы, человека, бытовых, жанровых сцен, натюрмортов. Мы постоянно ходили на этюды и все пять лет работали, рисовали, не отвлекаясь на что‑то другое. Родители всячески поддерживали мои начинания в жанре изобразительного искусства.
- Почему после ПХУ выбрали академию Глазунова?
- Первый раз о РАЖВиЗ я узнал в библиотеке ПХУ, когда увидел небольшое издание и образцы работ студентов. Позже познакомился с ребятами, которые приезжали на лето в Пензу и рассказывали про академию. На тот момент академия - одно из трех лучших учебных заведений по специальности «Станковая живопись» в России.
На дне открытых дверей меня поразило качество работ студентов, чистота в самом здании, дисциплина и огромнейшая библиотека со старинными книгами. Мне была близка идея самой академии, которая пропагандировала и продолжала идеи ПХУ в плане реалистичного академического изображения без ухода в суровый стиль, постмодерн, авангард и прочее современное искусство. Обучение строилось на основе копирования работ старых мастеров в Третьяковке, Пушкинском музее и Эрмитаже, на изучении классики русской и европейской живописи.
- На ваших картинах - преимущественно пейзажи, иногда натюрморты. Портретная живопись вас не привлекает?
- Меня привлекают все жанры, в том числе портрет и жанровая композиция. Портретами занимаюсь не меньше, чем натюрмортами и пейзажной живописью, но в Интернет выкладываю по разным причинам крайне редко - только по просьбе заказчика. Жанр пейзажа и натюрморта - один из самых любимых и доступных для художника, так как в наше время не все готовы часами позировать для портрета, композиции.
Большая часть портретных работ идет на заказ либо это портреты исторических персон. Писать просто портреты в никуда и выставлять изображения незнакомых для зрителя людей - на это никому не интересно смотреть. Исключением является собирательный образ либо оригинальный типаж.
- Вы часто пишете пензенские пейзажи…
- Во время учебы в училище в любое время года ходили на этюды. Сотни уголков старой Пензы были запечатлены акварелью, маслом, карандашом, углем. Часто ходил писать на улицы Ключевского, Богданова, Урицкого, в старые дворы наверху Московской, на остров Пески, Набережную Реки Мойки. Тогда Пенза имела свое самобытное лицо. Рисовал старые дома, наличники, резные двери, перспективы старых улиц. На Песках можно было встретить коз, коров, кур. Дворы на Московской напоминали местами Петербург.
Проблем с пейзажной натурой не было, так как для живописи и рисунка были годны практически любые улицы. Жители с удовольствием позировали для зарисовок. Иногда приходили натурщиками в училище. Наиболее любимыми были дворы на Московской и улица Ключевского. Для изображения природы выезжал на Барковку и в ахунский лес, где рисовал красивые раскидистые сосны.
- Случались у вас и выезды за пределы страны. Чем запомнились эти поездки?
- Поездка художника принципиально отличается от стандартной туристической. Художник познает окружающий мир через призму своего творчества. Было несколько творческих путешествий по странам Средней Азии. Удивили Хива, Бухара - как будто попадаешь на несколько сотен лет назад. Исторический центр практически не изменился.
Запомнилась песчаная буря в Казахстане, сначала принял ее за грозу. Посещал страны Средиземноморья - Грецию, Хорватию, Черногорию. Больше всего впечатлила архитектура старых городов - Дубровника, Сплита, Керкиры, Будвы. Средиземноморье отличается тем, что богатство природы здесь соседствует со старой и новой архитектурой. Обилие мотивов для художника на любой вкус.
Творческие поездки проходят достаточно спокойно, ведь моя задача - не попадать в интересные истории, а собирать впечатления, эмоции, зрительный и, конечно, этюдный материал.
- Ваши картины во многих частных коллекциях. Какое из полотен стало самым дорогим в материальном плане?
- Самое дорогое - это пятиметровое полотно для госкорпорации в Китае. Вообще цена зависит от поставленной задачи. Кроме того, учитываются сложность работы, размер, техника исполнения.
Поэтому определенных рамок здесь нет, все очень индивидуально. Любое выполнение работы под заказ никогда не стоило дешево и не будет стоить. Особенно сейчас. Однако называть конкретную стоимость мне не хочется.
- У вас с отцом есть частная коллекция с работами таких мастеров, как Павел Аниськин, Михаил Валукин, Дмитрий Виноградов, Степан Нечай, Иван Яковлев… Расскажите о ней подробнее.
- Отец всю жизнь занимался коллекционированием. С 2000‑х годов пришел к коллекционированию живописи. У каждой работы, особенно антикварной, есть свой жизненный путь. Не мы выбираем работу, а работа нас. Часто картины попадают в наши руки в ужасном состоянии… За это время были восстановлены и получили свою вторую жизнь сотни полотен. В этом есть самая большая загадка и мистика - как работа выбирает именно нас? Чтобы я восстановил картину, покрыл лаком, оформил и показал миру.
Антикварные произведения автора продолжают жить в веках своей самостоятельной жизнью. Из последнего - среди старых архивов был обнаружен небольшой этюд с серийным номером. В нашей библиотеке оказался каталог с посмертной выставки Ивана Шишкина. Этот каталог крайне редкий, как и сами номерные работы Шишкина. Большая удача, что они оба оказались у нас, и с помощью сопоставления каталога и номера этюда получилось идентифицировать работу великого мастера, которая могла остаться безымянной и дальше. И подобных историй десятки.
- Как всякий творческий человек, вы, вероятно, соприкасались с чем‑то мистическим?
- Буквально на днях был на этюдах в Ботаническом саду РАН. И вдруг неожиданно ко мне выбежала лиса и понюхала этюдник! Потом скрылась. Не знаю, мистика это или нет. Но откуда почти в центре Москвы взялась лиса?
Часто вижу во сне незнакомые мне мотивы, образы, которые спустя годы встречаю в реальной жизни, судьба приводит меня именно в эти города, страны либо образ картины приходит в виде заказа. То есть получается материализовать его.
- Расскажите о вашей коллекции старых фотографий.
- Это собрание моего отца. Коллекционированием фото он целенаправленно не занимается. Просто его интересуют все оригинальные снимки, связанные с жизнью художников (преимущественно пензенских). Один из наиболее интересных - оригинал фотографии, которую Репин дарил своим ученикам, среди которых в том числе был и Горюшкин-Сорокопудов. Именно фото, подаренное ему, сейчас хранится у отца.
Много фотографий самого Горюшкина-Сорокопудова, Савицкого. И, конечно же, среди них попадаются уникальные и редчайшие экземпляры. Например, фотографии академика К. А. Савицкого, его семьи, Пензенского художественного училища до 1905 года, сделанные им самим. Есть негативы и оригинальные фото Горюшкина-Сорокопудова, Репина, Максима Горького, когда он посещал Пензу.
Количество фотографий отец никогда не считал, для него важна уникальность события, изображенного на снимке. Попадают они в коллекцию, как правило, от каких‑либо наследников умерших художников, которым уже безразлична судьба их предков, или приобретаются по всему свету, куда они попадают неведомыми путями.
Яков Белкин
«Молодой ленинец», № 39, 28 сентября 2021 г.
Оригинал и другие интересные статьи на сайте издательства «Наш дом»