Стоит сделать всего один шаг с улицы Кирова на территорию Троицкого женского монастыря и… прощай, мирская суета!
Кредиты, нескончаемые разговоры по сотовому телефону, тарифы ЖКХ, неблагодарные дети - все это остается за спиной, в чадящем потоке машин.
Впереди - чисто выметенные дорожки (вот бы Пензу везде так любили), небольшое рукотворное озерцо с плавающими рыбками, ухоженные газоны, теплица. И невидимая глазу, но такая явственная дорога к Истине.
Для того чтобы каждому из нас хватило сил пройти свой отрезок этого пути, и нужны монастыри. Предназначение их - духовное. Ведь монах печется не только о своем спасении, но и о спасении всех живых и усопших.
Да только напрасно вы представляете этих монахов людьми, которые денно и нощно молятся в своих душных темных кельях. Монастырь - это сложная инфраструктура, включающая в себя не только храмы, но и приюты для богомольцев, трапезные, целые производства, подсобные хозяйства и много чего еще.
И весь этот мир монахи, послушники (готовящиеся к принятию монашества) и трудники (они живут и работают в монастыре на добровольной основе, но не принадлежат к братии) ежедневно приводят в движение своими силами…
НАТЕРПЕЛИСЬ…
К игуменье Александре нас ведет старенькая и согбенная монахиня Елизавета (в миру работница ОТК завода «Тяжпромарматура»). Инокиня пришла сюда одной из первых еще в 1993 году по благословению архиепископа Пензенского и Кузнецкого Серафима. Почти сразу после того, как монастырский комплекс был возвращен РПЦ.
«Натерпелись тут поначалу! - качает головой Елизавета. - Место - всего две комнаты: общая спальня да трапезная. А в остальных помещениях мирские: торговое училище, мастерские и мебельный кооператив.
Прямо на подворье - стыд и срам: на веревках колыхалось исподнее белье местных жителей. От них такого наслушались и натерпелись, что не приведи Господи!»
Однако сестры безропотно сносили все лишения, верили - на все воля Божья. За неимением собственного храма полгода ходили пешком на службы в городские церкви. И ежедневно собственноручно разгружали по три машины кирпича, чтобы приводить в порядок доставшееся им хозяйство.
Но уже 6 января 1994 года на втором этаже Духосошественского храма провели первую службу. А вскоре установили купол, звонницу и обнесли монастырь стеной. Только после этого территория стала походить на обитель.
«История нашего монастыря такая же древняя, как и история Пензы, - начинает беседу игуменья Александра. - Где-то в 1680-х 30 женщин, живших в крепости, решили удалиться от мира и начали хлопотать об открытии обители. Вот священник Рождественской церкви Петр Иванов и уступил «безместным старицам» Таисии и Феодосии свою усадьбу на улице Большой, позже ставшей по имени монастыря Троицкой.
В 1910-х ансамбль монастыря включал в себя Троицкий и Духосошественский храмы, колокольню, семь каменных двухэтажных корпусов и одноэтажный флигель, целый комплекс хозяйственных построек. К этому времени в обители проживали 16 штатных монахинь, 47 нештатных, 18 послушниц и 252 сестры, находящиеся на испытании. При монастыре воспитывались 12 сирот из самых разных сословий».
После октябрьской революции 1917-го обитель закрыли, хотя службы в храмах продолжались вплоть до 1931 года. А в январе 1938-го арестовали сразу 16 бывших монахинь, четырех из которых расстреляли, остальных осудили на 8-10 лет. Такая вот грустная история…
За разговором время пролетело незаметно, и настоятельница монастыря позвала нас отобедать. Идем в трапезную. Хозяйка здесь Надежда Ганюшкина. На первое - суп-лапша с грибами, на второе - картофель по-архиерейски (отварной и обжаренный с кабачками) и компот. Скажем честно: вкуснотища обалденная!
ПО ВОЛЕ БОЖИЕЙ
Напроситься «на экскурсию» в сестринский корпус оказалось делом непростым. Но получилось: возле своей кельи нас встречает раба Божия Елена, приехавшая в монастырь из самой Первопрестольной.
«Монахиню во мне никто не видел, - рассказывает Елена Михайловна. - Я же по профессии врач-эпидемиолог. Хотя давно хотела из мира уйти. Да не отпускал он меня. Сначала больные отец и мама, затем тетка, позже племянница. Мой духовный отец Федор сказал: «Уйдешь в монастырь в 60 лет». Так оно и вышло.
Почему сюда приехала? По воле Божией. Много святых мест объехала, во многих обителях побывала. Но все что-то не к душе. И все это время мне один и тот же сон виделся: храм с зелеными крышами. Слышала, конечно, про женский монастырь в Наровчате. Побывала там, а затем завернула в Пензу на улицу Кирова и... обомлела: вот же он - храм, который мне снился.
Вечером три записочки за икону положила с тремя разными монастырями. Прочитала акафист. Утром помолилась и протянула руку. Вытянула записочку - Пензенский Троицкий. Вот и осталась здесь. Если все сладится, приму постриг. А пока выполняю различные послушания».
Следуем в монастырскую швейную мастерскую. Первое, на что натыкается взгляд, - целый ряд различных священнических облачений. От золотого шитья рябит в глазах. Главная здесь инокиня Магдалина, а в помощницах у нее еще несколько мастериц. Все профессиональные швеи. Потому и заказывают здесь себе одежду не только пензенские служители культа, но и их коллеги из других регионов Поволжья.
Тем временем на хозяйственном дворе из грузовичка-пикапа выгружают молочные бидоны, масло, сыр, овощи.
«А это из нашего подсобного хозяйства в Валяевке», - поясняет матушка Александра.
Мы тотчас напрашиваемся на экскурсию. Двадцать минут в пути, и вот оно - монастырское подворье. Со стадом коров в полтора десятка голов, домашней птицей, огородами и садом (всего 3,5 га земли) управляются всего три женщины!
«Так это сегодня нас здесь троица, - смеется послушница Нина. - А в сезон на подмогу сестры приезжают. Хозяйство не маленькое. Делаем творог, сыры, масло. Выращиваем картофель, огурцы, помидоры, лук, чеснок, салаты. Так что всего в достатке.
Жаль, год этот не яблочный. Бог даст, следующим летом хороший урожай соберем. У нас деревьям-то по полтора десятка лет. Все сортовые. Приезжайте, угостим обязательно».
ОТДЫХ ОТМЕНЯЕТСЯ!
Сегодня в монастыре проживают 12 монахинь, 3 послушницы и 5 трудниц. Самой старшей из них под 80, самой молодой едва за 30. Но право попасть за монастырские стены еще нужно заслужить. Тем, кто бежит от мирских неурядиц, игуменья Александра отказывает. Они думают спрятаться от проблем или отомстить своим обидчикам, то есть поступить им назло. Таких видно сразу!
Все хозяйственные работы сестры выполняют сами. С часу ночи до полчетвертого часть монашествующих проводит первую службу. Для остальных подъем в 6:30. Затем - краткое правило, а в 8:00 литургия. Завтрак в десять утра. Следом уборка храмов, территории, летом - уход за цветниками и теплицами. Зимой - чистка снега.
В три часа пополудни - обед, а уже в пять - вечерняя служба. На сон грядущий опять правила, и в десять сестры отходят ко сну. И так каждый Божий день, без праздников и выходных.
Только спустя три года проживания в обители сестры могут съездить в краткосрочный, как в советской армии, отпуск к родным. Правда, родственникам не возбраняется посещать монахинь.
ЧУДЕСНЫЙ КУПОЛ
В 1930-м в разоренном Троицком женском монастыре на куполе церкви еженощно стало появляться яркое пятно. Сначала подумали, будто это луна отражается. Но уж слишком необычным оказалось свечение. И через пару дней все обыватели судачили о чуде.
Вскоре по вечерам к монастырю невозможно было подойти. С наступлением темноты здесь собиралась огромная толпа. Милиция разгоняла людей, но они приходили снова и снова. Народ говорил: «Неспроста это!».
У стен обители верующие стали проводить молебны. Их препровождали в кутузку, но на следующую ночь все повторялось сызнова.
На предприятиях города лекторы вразумляли трудящихся, как вреден религиозный дурман. В школах учителей - под расписку! - обязали объяснять учащимся, что у монастыря происходит «самое обычное оптическое явление, не имеющее ничего общего с религией». Но чем больше старались власти, тем меньше им верили пензяки.
И тогда купол закрасили черной краской. Но ночью он опять засиял! Купол закрыли мешковиной. Сияние повторилось вновь!
Следующая мера была радикальной: навершие церкви приказали разобрать. Несколько бригад рабочих трудились целый день. И только после этого загадочное свечение прекратилось, но еще целый месяц люди ежевечерне приходили под монастырские стены.
Владимир Вержбовский, Владимир Павловский
«Молодой ленинец», № 45, 8 ноября 2016 г.