Найти свое место на земле так же сложно, как встретить любовь на всю жизнь. Геннадию Салькову удалось и то, и другое.
СЛУЧАЙНОСТИ
Геннадий Валентинович любит слово «случайно». Случайно встретились с Тамарой, случайно попали в усадьбу Тарханы и много чего еще.
Но если сложить все по порядку, то выходит, что под случайностями подразумевается воля судьбы. Геннадий Валентинович, немного подумав, соглашается:
- Наверное, так. Я несколько раз уезжал из Тархан. То мне хотелось писать современные картины на строительстве КамАЗа, то я искал море на Дальнем Востоке, пробовал работать в музее Островского… Но все было не то, и я возвращался в Тарханы.
- Случайно уезжал и неслучайно возвращался, - шучу я.
- А знаете, какая здесь особая энергетика! Над территорией усадьбы и селом как будто столб стоит. Сколько раз я наблюдал: идут грозовые тучи и, достигнув невидимой черты, растворяются.
«Художники чувствуют невидимый мир», - думаю я.
Мы как раз подходим к склепу, где многие годы в открытом доступе стоял гроб с телом Лермонтова, а теперь он захоронен по христианским канонам. Геннадий Валентинович говорит, что это правильно и к этому давно шли в музее, но...
- Когда это случилось, я затосковал. Как будто источник какой-то энергии закрылся. Работать не мог. Вот так.
ОСОБЫЙ ПРИЕМ
Когда я ехала в «Тарханы», то мысленно вспоминала картины Геннадия Салькова - настраивалась. И всплывало слово «нежность». И думалось, что это только я так увидела, почувствовала. Но когда мы разговорились о технике его пейзажей, вот что произошло.
Ну, во-первых, опять случайность. Художник рассказал, что пробовал писать маслом - получались красивые пейзажи, но… не тарханские. Брался за гуашь, темперу - нет. И вот кто-то случайно подарил ему пастель. Он взял шероховатую бумагу и стал наносить на нее стразу несколько цветов, а потом пальцами как бы вгонять одну краску в другую. При таком приеме не знаешь, что получится, и действуешь интуитивно. Но когда работа была готова, Геннадий посмотрел и подумал: это тарханский пейзаж.
- Получилось нежно, - объясняет он мне.
А Геннадий еще добавил:
- Масло - это грубо. Даже если бы Левитан написал, был бы шедевр, но не тарханский пейзаж.
ХРАМ-ЦВЕТОК
- А какой тут ландшафт! Какой ландшафт! - восхищается Геннадий. - Вон на той самой высокой в округе точке хорошо бы поставить храм.
Он карандашом набрасывает высокую узкую пирамиду. Ее стеклянные стены должны раскрываться, как лепестки цветка, чтобы люди молились прямо под небом. «Неба в «Тарханах» много» - выражение Геннадия Валентиновича.
Он еще сказал как-то:
- Мы ходим тут по горизонту.
И эту фразу люди помнят. Я прочла ее в предисловии к альбому репродукций работ Салькова, изданному в 2002 году.
Но мне он тоже рассказывал про небо:
- Когда мы с Тамарой приехали работать в Тарханы, нас поселили прямо на территории усадьбы. Я выходил вечером из дома и смотрел в небо - огромное, звездное или темное, бархатное. Мысленно убирал деревья (в прошлом их в усадьбе не было) и представлял: стоит мальчик Лермонтов и видит Вселенную. Прекрасную. Может быть, воображает, как выглядит Земля оттуда. Как она спит в голубом сиянии. Наверное, иногда ему было страшно от этой огромности - и тогда вылезал Демон...
В МАСТЕРСКОЙ
- А в Бога вы верите?
- Вот так чтобы верить-верить… Не знаю, - отвечает он.
Но, говорит, в церкви бывать любит. И уверен, что все в природе кем-то создано. Уж очень все подобрано, гармонично. А щедрость какая! Каждая букашечка, каждый малюсенький цветочек украшены и сформированы так, что дух захватывает.
Библию считает великой книгой и правдой, потому что так не придумает никто, даже миллион гениев.
- Я видела вашу «Божью Матерь». Она кудрявая, такая живая...
- Но она же и была живая…
Мне захотелось посмотреть другие работы на библейские темы, и мы пошли в его мастерскую. Отворилась дверь - и я увидела огромную картину во всю стену. Христос и двенадцать апостолов. За их спинами - иерусалимские кипарисы, напоминающие эскиз его стеклянного храма, а небо над ними - тарханское...
ВМЕСТО ПОЗДРАВЛЕНИЯ С ЮБИЛЕЕМ
- Геннадий Валентинович, а сейчас что у вас на душе, на мольберте?
- «Божественная комедия» Данте. Хочется написать все в одной картине.
- О… На это вам понадобится лет сто.
- Значит, буду столько жить.
НАПОДОБИЕ БИОГРАФИИ
Геннадий Сальков родился 1 июля 1942 года в Сталинграде. Рос и учился в Орле. Там начал рисовать и понял, что это его призвание. В 1958 году поступил в Пензенское художественное училище. После окончания работал учителем в школе, художником-оформителем на заводе. Пенза подарила ему большую любовь на всю жизнь. Он встретил прекрасную женщину - Тамару Мельникову. У них родились дети - дочь и сын.
В поисках жилья они попали в Лермонтовский музей «Тарханы». Это было в 1968 году. Тамара работала научным сотрудником, Геннадий - художником. Со временем Тамара стала директором Государственного музея-заповедника «Тарханы», а Геннадий - почетным академиком Российской академии художеств.
Нынешние «Тарханы» многим обязаны трудам этих людей. А Тамара и Геннадий обязаны «Тарханам» своей судьбой, которую и он, и она не считают легкой, но считают счастливой.
Светлана Февралева
«Пензенская правда», № 26, 26 июня 2017 г.