Спецпроект «История Победы» | Владимир Матвеев и Иван Галушкин

  Нет в нашей стране семьи, которой бы не коснулась Великая Отечественная война. Я убеждена, что у каждой семьи своя память о ней. Этот рассказ я хочу посвятить моим прадедушкам, участникам Великой Отечественной войны. Матвеев Владимир Андреевичу родился 13 ноября 1919 года в городе Пенза в семье рабочего. До войны и первый ее год работал слесарем – инструментальщиком на велозаводе имени Фрунзе. Три его брата и сестра - врач ушли на фронт вначале войны. Два брата, летчик и пехотинец – лейтенанты, впоследствии погибли. А Владимира не брали в армию, у него со зрением было плохо, по этой причине он и срочную службу не проходил. Только через год лечения медицинская комиссия определила, что в авиацию или в артиллерию он по глазам не подходит, а в пехоту или - еще лучше - в саперы его можно зачислить. В мае 1942 года Владимира взяли в пехоту. Осенью под Сталинградом он был ранен. Лежал в Астраханском госпитале и оттуда получил назначение в саперные войска. Прошел ускоренную парашютную подготовку, научился приземляться с парашютом в немецком тылу. Военная специальность у него стала: сапер – минер – разведчик – десантник - парашютист. Сражался на Южном, 4-м и 1-м Украинском фронтах. Принимал участие в освобождении Крыма, Украины, Польши, в боях на территории Германии. Сапер 215-го отдельного батальона инженерных заграждений (43-я отдельная бригада, 4-й Украинский фронт) красноармеец Владимир Матвеев в ночь на 8 апреля 1944 года под городом Армянск (Крым) проделал проход в проволочных заграждениях противника, обеспечив выход в атаку своей пехоте. За мужество и отвагу, проявленные в боях, красноармеец Матвеев Владимир Андреевич 25 апреля 1944 года награжден орденом Славы III степени (№ 35361). Сапер 105-го отделения моторизированного штурмового инженерно - cаперного батальона (23-я моторизированная штурмовая инженерно-саперная бригада, 1-й Украинский фронт) ефрейтор Владимир Матвеев с бойцами 12 января 1945 года западнее населенного пункта Сташув (Польша) проделал проходы в минных полях противника, сняв свыше 200 мин, из них 35 противотанковых. За мужество и отвагу, проявленные в боях, ефрейтор Матвеев Владимир Андреевич 14 апреля 1945 года награжден орденом Славы II степени (№ 12147). Владимир Матвеев в ночь на 16 апреля 1945 года в районе населенного пункта Нидер-Нойндорф (Германия) под сильным огнем установил с сослуживцами рамные опоры моста для переправы через реку Нейсе, обеспечив своевременную доставку подкрепления. В воспоминаниях говорил просто: «Обычно воевал как все. Дело сапера известно, я больше с минами возился, сколько их, проклятых, перенянчил за три года! Одним словом, минер – моя военная специальность». Но «обычно» ли воевал Матвеев? Не все же саперы награждались орденами Красного Знамени и Красной звезды, не все являлись полными кавалерами ордена Славы. В. А. Матвеев орден Славы I степени получил одним из первых – за № 30. Каждый род войск вел свою разведку, вели ее и саперы. Группа из 7-8 человек с рацией сбрасывалась с самолета. Обычно это делалось в полосе готовящегося наступления. Саперов интересовали минные поля, противотанковые рвы, водные переправы, проходимость дорог. Не обходили они вниманием, конечно, и сосредоточение войск противника, его боевой техники, размещение штабов, складов, аэродромов – это непреложная обязанность каждого военного на фронте. Не проходил мимо всего этого, разумеется, и Матвеев, но специализировался он главным образом на минных полях, а это самый трудный объект разведки. В. А. Матвеев вспоминал: «Исхаживали много, а зачем же на всей территории искать. Мины зря не ставят. Смотришь, где противотанковый ров, мост, дорога с ограниченными объездами, тут и ищи минное поле. Определяй его границы, площадь, а данные – радисту, он отстукает их шифром. Себя поставишь на место немцев и примеришься, где бы ты заминировал, точно там же и они минами землю начинят. Мало ли сам такие же места минировал. Миноискателем прощупывали редко, только там, где боев не было, а где бои прошли или свалка какая-нибудь, металлообрабатывающий завод вблизи, там миноискатель беспрерывно гудит. Металлу в землю полно набилось, а миноискателю все равно: что мина, что осколок с горошину, что железная стружка – знак подает. А пластмассовую или, как у нас были, деревянную мину не берет. Лучше нет собак, чуткие они на то. В бригаде у нас целый собачий батальон был. Обучать их было трудно, и мы как-то в парашютный десант не приспособились собак брать. Больше все щупом пользовались, вроде копья такого – идешь и тычешь им в землю. По противопехотным минам – это да, не погуляешь, но их немцы в тылу у себя не ставили. Когда отходили, оставляли или перед передним краем их приспосабливали. А в противотанковые они редко заранее взрыватели вставляли. Ну, а, чтобы взрыватель сработал, нужна тяжесть 90 кг, а если в тебе нет столько, ходи без опаски. В чем-то не дураки были немцы, а тут у них недомыслие получалось. Сами, наверное, своих мин боялись, а нам это на руку было – хоть на передовой, хоть в тылу». Говорил Владимир Андреевич о чем-нибудь страшном, а казалось, что не так уж страшно. И рассказы у него тоже короткие, одной папироски на три истории хватало. «За один такой заброс в немецкий тыл я и третью степень «Славы» получил. 15 суток мы бродили. А осень, холодно. Продукты тянули, тянули, потом все кончились. Ноги еле таскали. Могли бы у немцев запастись едой, только без шумихи было не обойтись. А выдавать себя нельзя, таиться приходилось. Но не помирать с же с голоду. Подобрались ночью к деревне. Подкараулили женщину из крайней избы и просим вынести что-нибудь поесть. Она руками отмахивается и говорит, что полна деревня фашистов, и у нее квартируют. Сейчас ушли ужинать, а один остался узлы сторожить. А в соседней избе живет полицай, и он сейчас дома один. Командир группы говорит: «А что, ребята, втихую прихватим полицая, а у него, наверняка, и продукты есть». Одни из нас во дворе остались, другие избу захватили, полицай даже и не сопротивлялся, а может, не успел. Все, что у него нашлось, на него же и навьючили и с собой забрали как «языка».Слушаешь – и кажется, вот-вот развернутся такие события, от которых дух захватит. Например, от этого фашистского прихвостня – полицая, можно было ждать чего угодно, ведь с ним семерым саперам пришлось несколько дней в немецком окружении скрываться и передний край переходить. Но так и довели полицая без всяких приключений. Сглаживалась в рассказе Владимира Андреевича острота событий, суховато и обыденно они выглядели. Собеседнику приходилось самому себе представлять, как там все было, что переживал Матвеев, прыгая ночью с парашютом на землю, занятую врагом, как волновался, отыскивая после приземления товарищей, раскиданных иной раз на километры, когда нельзя ни кричать, ни сигналить, ни расспросить кого-то. Это представить трудно. Владимир Андреевич объяснить затруднялся: «Как-то все собирались. Пока в воздухе висишь, примечаешь и запоминаешь, кто где приземляется. Потом уж какая-то сила друг к другу тянет. А чтобы под крик птиц приспосабливаться, чего-то у нас не ладилось. Один раз только двоих потеряли, отнесло на парашютах далеко: с запозданием из самолета выпрыгнули. Когда наши в наступление пошли, видели тех двоих… на виселице. Рассказывали, кто видел, – прежде чем повесить, зверски пытали. А так в тылу немцев можно было гулять. Конечно, если ртом ворон не ловить, не лихачить. Еще если местность подходящая, лето – и совсем хорошо. Ночь здорово выручала. В тыл на самолете подбросят, из тыла уж самим выбираться приходилось. А людей чаще всего теряли при переходе переднего края. Тут, как ни суди, бои шли». Вот так непреднамеренно и приглушал краски о своем подвиге солдат Владимир Андреевич Матвеев. Это не скромность героя, как убеждены некоторые. Это создание обыденности военной героики. Подвиг, ставший долгом, прямой обязанностью, он уже не представляется человеку какой-то исключительностью. После парашютной выброски саперам мало приходилось отдыхать. Части готовились к наступлению. Вернувшись из немецкого тыла, они были нарасхват: помогали командирам изучать местность в тылу противника, уточняли местоположение заграждений. А потом приходило самое трудное – сопровождение войск при наступлении.

Матвеев чаще всего сопровождал танки. На броню садились 2 сапера, и танк шел на прорыв немецкой обороны. На мчавшуюся машину обрушивался огонь из всех видов оружия, обезумевшие фашисты по мощному КВ строчили даже из автоматов. Танк крушил все, что попадалось на пути. Его кидало на неровностях, на сминаемых пушках, автомашинах. Каким-то чудом держались на танке саперы. Страшная тряска, упругие взрывные волны от рвущихся рядом снарядов, по броне градом барабанили осколки и пули… Здесь саперы становились танкистами. Они являлись проводниками по заграждениям. Разминировали проходы в известных и неизвестных им минных полях. Нужно было определить предполагаемое минное поле, остановить танк, потом обследовать это место и обеспечить проходимость для танков и других следовавших за ними войск. Саперы с танкистами меняли траки на подорвавших гусеницах. В короткие боевые затишья им давали попробовать заводить мотор, настраивать рацию, учили обращаться с пушкой. Случалось, погибал танкист, на его место в бою садился сапер. Делили поровну с танкистами синяки и шишки, набитые о броню, делили смерть от огня, сосредоточенному по танку. Два раза Матвеев был ранен осколками в голову, много раз контужен. Сопровождал Матвеев и пехоту. Однажды проводилась разведка боем. Началась она с артиллерийской подготовки, под шумок которой Матвеев с товарищами разминировали проходы. Очень выгодное время, когда противника артогнем загоняют в землю. Тут ему не до наблюдения за какими-то отдельными фигурами на полосе заграждения – действуй, сапер, свободно. Только успели смолкнуть последние залпы и еще не рассеялись пыль и чад на «обработанном» немецком переднем крае, советская стрелковая рота начала разведывательный поиск. Матвеев провел роту через минное поле и как всегда включился в ее состав: кто знает, может быть, еще что-то потребуется от сапера. В первой траншее почти никто не сопротивлялся, а во второй завязалась рукопашная. В сапере нужды пока не было, и он работал в тесной траншее автоматом. На глазах у него кто-то оглушил немца около входа в блиндаж. Матвеев хотел было перешагнуть через гитлеровца, да заметил на нем какие-то особые витые погоны, не приходилось таких видеть. Что это за чин, он не знал, но показалось, важная птица. Бой был скоротечный. Подрались в третьей траншее и стали отходить, пока немцы с соседних участков в клещи не взяли и не отрезали. Языков захватили более чем достаточно, на выбор – от ефрейтора до офицера. А Матвеев еще одного ведет, стволом автомата подталкивает. – Это еще что за гусар? – спрашивают пехотинцы. – Зачем его тащишь? Чиновник какой-нибудь почтовый или швейцар. У него и вид-то ненормальный. – Может, инженер или ученый какой по военной технике, – стоял за пленного Матвеев, а сам сомневался. – А если на самом деле из каких-нибудь лакеев, засмеют потом.   Сам Матвеев для интереса в конвоиры вызвался. Привели пленных в штаб. Вышел из землянки начальник разведотдела штаба и сразу к пленному Владимира Андреевича. Спрашивает Матвеев: «Годится»? А тот приказал, чтобы остальных пленных пока увели, а про пленного Матвеева сказал: «Это клад для нас! Как его на передний план занесло?». Записал фамилию Матвеева, подмигнул и сам увел в землянку его «швейцара». Что это был за чин, так и не мог сказать – какой-нибудь из СС, наверное. Вот вторую степень Славы Матвееву вручили, правда, на скорую руку, без объяснений, под огнем. Но догадывался – за того «языка». Видно, он здесь вес имел, до него все мелочь подвертывалась. 2 Два раза Матвеев был ранен осколками в голову, много раз контужен. Вторую степень Славы «… за языков» вручали под огнем. А первую степень Славы Матвеев получил за форсирование Одера. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 27 июня 1945 года за образцовое выполнение заданий командования в боях с немецко-фашистскими захватчиками ефрейтор Матвеев Владимир Андреевич награжден орденом Славы 1-й степени (№ 30), став полным кавалером ордена Славы. Об этом было объявлено при вручении ордена и чествовании героя в Кремле. Но это не заключительная была награда. Владимир Андреевич уже в Пензу вернулся, а вслед ему еще орден Красного Знамени пришел. После войны еще некоторое время продолжал служить в Вооруженных Силах СССР. В 1947 году В.А. Матвеев демобилизован. Владимир Андреевич вернулся в свой родной город Пензу с наградами: орденами и медалями, полным кавалером трех орденов Славы. Много лет проработал на базе «Ростекстильторга» отборщиком – отбирал и отправлял торгующим организациям тюки с разными тканями. Тем удивительнее, что человек такого мирного рода занятия проявил в войну столько отваги и способностей кадрового военного. Откуда это у русского человека? Из наследия отцов и дедов, которым пришлось столько повоевать, отстаивая свою землю! Из великой исторической любви к его Родине. 10 февраля 1989 года Владимир Андреевич умер. Справа от стелы Росток набережной реки Суры находится Доска Почета, на которой написаны имена Отечественной войны Пензы и имя моего прадедушки.

Другой мой прадедушка Галушкин Иван Васильевич родился 19 декабря 1914 года в г. Царицын. Окончил 7 классов. Работал многие годы на металлургическом заводе «Красный Октябрь» слесарем – инструментальщиком в цехе блуминга. С 1939 года участник боев в районе Халхин - Гол и Сталинградской битвы во время Великой Отечественной войны. Проходил службу в 462 отдельном самоходном артиллерийском дивизионе с февраля 1945 по 5 июня 1946 года в войсковых частях, входивших в состав Действующей армии. В 1945-м 462-й отдельный самоходно артиллерийский дивизион входил в состав 366 стрелковой дивизии и принимал участие в разгроме Квантунской Армии на Дальнем Востоке. Награжден медалями и орденами. Во время войны первая семья (жена и дочь) прадедушки погибла. После войны он создал новую семью, женился на прабабушке Галушкиной Пелагее Федоровне. У нее уже было двое детей от предыдущего брака. Она работала поваром при ОРСе на железной дороге. У них родились сын Виктор (мой дедушка) и дочь Ирина. 7 июня 1974 года ушел на пенсию. Боевые награды передал музею г. Волгоград. В военкомате г. Волгограда мне подарили книгу «Солдаты Победы», том 1 Она посвящена участникам Великой Отечественной войны. Галушкин Иван Васильевич учтен в данной книге на странице 324 Других сведений в отделе военного комиссариата Волгоградской области по Советскому, Ворошиловскому и Кировскому районам г. Волгограда на прадедушку не имеется. Я писала в музей истории завода «Красный Октябрь», чтобы больше узнать о прадедушке, но в имеющихся документах ничего о его военной биографии не сообщается, кроме награждения медалью «За Победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941 - 1945 гг.» так как архив завода сгорел во время Сталинградской битвы. Война оставила глубокий след в истории моей семьи. Из четверых прадедушек трое из них воевали, вернулись героями. Я горжусь своими прадедушками! Я поняла, что своей жизнью обязана многим поколениям своей семьи. Поэтому надо бережно относиться к своим близким, не забывать их, во всём им помогать.

Историю Владимира Андреевича Матвеева и Ивана Васильевича Галушкина прислала их правнучка Комарова Виктория Дмитриевна.