Спецпроект «История Победы» | Михаил Кившенко

Кившенко Михаил Яковлевич. 

Кившенко Михаил Яковлевич (4.01.1909 – 21.08.2000). После окончания в 1935 г. Саратовского автомобильно-дорожного института работал в Горьковской области, в Томске, в Пензе. В начале августа 1941 г. был призван на военную службу и направлен в 21-й запасной кавалерийский полк в г. Нижнеудинск командиром саперного взвода в саперном эскадроне, где участвовал в подготовке новобранцев. С маршевым саперным эскадроном 7 февраля 1942 г. отправился на Волховский фронт в распоряжение 87-ой кавалерийской дивизии, входившей в состав 2-й Ударной армии и находившейся в то время в окружении немецких войск. Из штаба его направили в 241-й кавалерийский полк. В августе 1942 г. 241-й кавалерийский полк был преобразован в стрелковый 1100-й полк 237-й стрелковой дивизии, а М. Я. Кившенко назначили полковым инженером. 13 сентября 1942 г. на Волховском фронте под Синявином во время артобстрела был ранен осколком немецкого снаряда. После выздоровления со справкой об ограничении годности 12 февраля 1943 г. его приняли на должность диспетчера 4-го батальона 26-го автотранспортного полка Ставки Верховного Главнокомандования Красной Армии. 8 июня 1943 г. перевели диспетчером во вновь организованный 197-й отдельный автотранспортный батальон 6-го гвардейского кавалерийского корпуса. 197-й ОАТБ в составе 6-го гвардейского корпуса участвовал в операциях на Западном, 1-м и 2-м Украинских фронтах. В 1944- 45 годах корпус участвовал в освобождении многих населенных пунктов Украины, Польши, Румынии. В мае 1945 г. закончил войну в Чехословакии под г.Брно в звании гвардии старшего лейтенанта, но сразу не был демобилизован, т.к. автобат был принят в резерв 10-й гвардейской ордена Суворова механизированной дивизии и передислоцирован в г.Ровно. В Пензу вернулся лишь весной 1946 г. С 1946-го до 1982 г. преподавал сопромат в Пензенском индустриальном (позже политехническом) институте (ныне ПГУ, кандидат технических наук, доцент). Ветеран М. Я. Кившенко, наш дед и прадед, много лет ничего не рассказывал о войне. Мобилизованный в первые дни войны, прошедший боевой путь от Ленинграда до Праги, закаленный в огне многих сражений, раненный осколком фашистского снаряда, он многое повидал на фронте. Видимо, именно поэтому дед не любил говорить о войне. И лишь один день в году дед Миша посвящал своим фронтовым воспоминаниям в кругу родных. День Победы – самый святой и почитаемый праздник в нашем доме! В этот день четыре поколения нашей семьи собирались за общим столом, во главе которого в парадном костюме сидел дед, поблескивая орденами и медалями.

В 1975 г. он выступил на пионерском сборе нашего класса, где впервые заговорил на эту тему. Позже подробно описал свой боевой путь в мемуарах. На основе воспоминаний М. Я. Кившенко мой сын Михаил Кревский в 2010 г. написал рассказ «Мина».

                                                                              С уважением, Кревская Светлана, внучка М.Я.Кившенко

                                                                                    Мина.  

Из всех своих родственников, принимавших участие в Великой Отечественной войне, в живых я застал одного лишь прадеда – Михаила Яковлевича Кившенко. Мобилизованный в первые дни войны, прошедший боевой путь от Ленинграда до Праги, закаленный в огне многих сражений, раненый осколком фашистского снаряда, он многое повидал на фронте. Видимо, именно поэтому дед не любил говорить о войне. И лишь один день в году дед Миша посвящал своим фронтовым воспоминаниям в кругу родных. День Победы – самый святой и почитаемый праздник в нашем доме! В этот день четыре поколения нашей семьи собирались за общим столом, во главе которого в парадном костюме сидел дед, поблескивая орденами и медалями. Через некоторое время после начала застолья он отодвигался от стола, усаживался поудобнее и хорошо поставленным голосом начинал читать наизусть свое любимое:

Переправа, переправа! Берег левый, берег правый, Снег шершавый, кромка льда… Читать он мог бесконечно, и поэтому мы начинали потихоньку его донимать: – Дед, ну что ты нам про Теркина, ты лучше про себя расскажи! – Так это все и есть про меня. – Нет, дед, ты нам какой-нибудь случай расскажи! Он на минуту задумывался и начинал рассказ. Я помню много историй из фронтовой жизни деда, но больше всего мне запомнилась вот эта: – Дело было зимой 1941-42 годов в болотистых лесах под Ленинградом. Кавалерийский полк, где я служил командиром взвода конных саперов, находился во вражеском окружении. Людей в полку осталось мало, еще меньше было боеприпасов и продовольствия. Благодаря тому, что активных боевых действий против нас фашисты не вели, мы с трудом удерживали оборону. Однако проникнуть в расположение нашей части для врага не представляло особого труда, и поэтому командир полка приказал мне заминировать участок передовой. Приказ надо выполнять, а взрывчатки в саперном взводе не было. Не было и мин. Зато мы хорошо знали, где расположены минные поля на передовой противника. Вот и решил я взять немецкие мины и закрыть ими свой передний край. Но для этого сначала надо было мины извлечь и обезвредить. Мои саперы не имели достаточного опыта, поэтому я отправился в одиночку. Мины оказались противотанковые, диаметром сантиметров сорок пять, весом килограммов восемь. Извлекать их надо было с большой осторожностью. Часто мина ставится так, что если ее чуть-чуть сдвинуть с места, то она взорвется. Пришлось каждую ощупывать голыми руками со всем сторон и даже снизу, тщательно осмотреть, узнать, нет ли какого секрета. Убедившись в относительной безопасности, привязывал к ручке мины веревку длиной метров десять и тащил мину на «буксире» к своим. Это тоже было рискованно, но ничего лучшего я придумать не смог. Не нашлось и более длинной веревки. Натаскал я этих «лепешек» по две штуки на каждого бойца. Таких мин я никогда не видел и не слышал о них ни на одном военном сборе. Как их разряжать? Взял я одну мину и ушел в лес, подальше от расположения взвода. Сел на снег, положил мину перед собой и стал ее изучать. На ней всякие немецкие надписи, среди которых «предохранитель» и «огонь», а между ними – плоская головка винта со шлицем. Куда повернуть шлиц: по часовой стрелке или против? Как поставить мину на предохранитель? Стал вспоминать различные устройства для включения и выключения: электрический выключатель, дверной замок, подрывную машинку и т.п. Потом решил, что при любом положении шлица можно вывернуть взрывное устройство, ведь оно должно срабатывать только в том случае, если на него сильно надавить: мина-то противотанковая. Но все-таки повернул винт против часовой стрелки. Без особого труда вывинтил взрывное устройство, в котором оказался не один капсюль-детонатор, а несколько. Вот так был разгадан секрет Встал я, весь мокрый от пота, даже снег подо мной протаял до земли. Оказалось, что над этой миной я колдовал много часов. Потом из немецких мин и консервных банок бойцы наделали много противопехотных мин, которыми и закрыли наш передний край. Приказ комполка был выполнен. Закончив рассказ, дед весело глядел на нас: – Ну, чего приуныли? Ведь я же живой, и все это было давным-давно! А мы продолжали молчать, и каждый из нас невольно представлял себя один на один со смертоносной «адской машинкой». Вот уже несколько лет мы отмечаем День Победы без деда Миши. Деда больше нет с нами, но осталась память о нем, его статьи, мемуары, фотографии, видеозаписи. И если включить видео и закрыть глаза, то мы снова вместе. И снова уверенный голос декламирует: Переправа, переправа! Берег левый, берег правый, Снег шершавый, кромка льда… Это он. Это про него.                                            

                                                                    Михаил Кревский. 2010г.

Историю Михаила Яковлевича Кившенко прислала его внучка Светлана Кревская.