Моя история Победы | Зинаида Никитенко

"Я освобождала Польшу, Майданек (этот лагерь смерти) и Варшаву, которая переходила из руки в руки по нескольку раз - в этих боях я участвовала. Наша артиллерия сзади, впереди пехота, танки и все прочее...

Очень тяжело рассказывать этот ужас. Звучал сигнал тревоги «Встать!» - и начинался бой. В один прекрасный день (это не утром было) мы, 18-летние молодые девчонки, были уже подготовлены, сидели все на своих местах.

Налетел немецкий самолет «Мессершмитт», один, правда, и как начал в середину бросать бомбы! Кто мог, конечно, спасся... Кругом темно - ничего не видно, не слышно. Я лежу одна, встать не могу, в голове шумит. Потом через какое-то время ко мне подходят, трогают, говорят: «Живая». Всех живых собрали и отправили в госпиталь.

Что характерно на фронте, все эти медсанбаты, госпитали, как они работали, откуда брали лекарства... все это не передать словами. Что-то давали пить, я помню, мне дали какую-то микстуру, я выпила, меня потрогали, посмотрели, потом я как-то встала.

Бой кончился, и нам привезли картошки покушать. Это уже было в Варшаве, мы разожгли костры, сошлись все вместе и пошли собирать какие-то щепки. В Варшаве ничего не осталось: ровное место, все было разрушено. Мы пришли, и вдруг видим трех полячек…

До конца войны мы так и не поняли, откуда они взялись, как будто следили за нами. Они нам говорят: «Что вы собираете эти щепки здесь? Идите в подвал, там сухие есть. У вас обед же». До нас потом дошло, что же мы не подумали, откуда они про обед знают?

Ладно… Полячки открыли железные двери в подвал, мы зашли в него. Смотрим, какая-то кровь везде. Я пошла вперед, и вдруг, сзади меня три девчонки шли, им стукнули по голове, они закричали и упали… И мне хотели тоже, но я обернулась, а та видит, что уже не сможет ударить меня и начала душить… Я чувствовала, что падала куда-то в темноту…

А обед… танковая часть как раз мимо этого подвала шла. Они услышали, что кричат русские, они все наши голоса знали. Кроме того, они были в курсе, что наш женский полк здесь. Танкисты как-то открыли двери, и начали стрелять...

Я уже сознание начала терять, но повернулась и схватила полячку за волосы, а они у них красивые были, длинные, и я не могу руки уже отцепить... И потом ей отрезали эти волосы. Их забрали и нас забрали, а уже потом наши девчонки очнулись. Националистами эти девчонки были, мы боялись их хуже немцев, насколько они были жестокими людьми.

Одинаковые были поляки, тоже националисты. А та полячка чувствовала, что я от нее не отцеплюсь, и укусила меня. До сих пор немного виден след укуса.

В общем, эти танкисты нас освободили. Во время лечения мне сказали, что правую руку мне ампутируют, и я начала там кричать: «Война скоро кончится (мы уже знали, что война скоро кончится)! А я буду без руки! Кому я нужна буду? У меня никого нет, пусть я лучше сейчас умру!» Врач молодой был, оставил мне эту руку. Он откуда-то мне приносил теплую печенку, откуда, не знаю, с золой мне смешивал. И вот благодаря этому я осталась с рукой".

Встретились с Зинаидой  Ивановной и записали её историю активисты "Молодой Гвардии" в рамках проекта "Герои нашего времени"